Чтобы деньги в кошельке не переводились
Незамысловатое растение под названием герань, которое во все времена украшало российские окна, оказывается обладает не только красивыми цветами и насыщенных запахом, но ещё способно привлекать деньги. кстати сказать, про лаванду можно сказать то же самое!
Нет, мы не хотим сказать, что вы тут же озолотитесь, ничего не делая, мы хотим сказать, что на хлеб у вас всегда будут средства. А в наши времена далеко не все могут похвастаться этой возможностью.
Введение
Галлюциногенные и психотропные средства являются непременными элементами традиционной культуры многих народов мира. К какому бы региону мира мы не обратились, обязательно встретим использование наркотиков местного происхождения. Народы Мексики издавна использовали галлюциногенный кактус пейот (мескал) и псилобициновые грибы, в Южной Америке жевали листья коки, в Северной и Центральной — вдыхали дым табака, народы Океании варили из корней перечных растений опьяняющий напиток — каву, в Азии потребляли различные снадобья на основе конопли и мака, в Центральной Африке — напитки из коры колы.
Нужно полагать, что в Сибири задолго до н. э. были известны опьяняющие свойства местных психотропов — конопли, белены, багульника, борщевика и других растений, издревле использовавшихся в Евразии для приготовления наркотических снадобий. Пример, ставший уже хрестоматийным — «скифская баня» — описанный Геродотом способ коллективного вдыхания дыма конопли причерноморскими скифами, нашел археологические подтверждения именно в Сибири.
На территории Горного Алтая при раскопках Пазырыкских курганов V в. до н.э. в линзе вечной мерзлоты найдены прекрасно сохранившиеся аксессуары скифского наркотического сеанса — небольшие конические шалаши с покрытиями из войлока и кожи, под одним из которых стояли бронзовые сосуды с обожженными камнями и обуглившимися семенами конопли, к шесту другого привязана кожаная сумка с семенами конопли (Руденко, 1962, с. 242–243).
Чаще всего наркотический опыт народов Сибири связывают с другим растением — мухомором. В настоящее время сложился уже своеобразный научный миф о широчайшем использовании мухоморов в ритуально-обрядовой практике народов Сибири. Он особенно распространен среди западных историков и этнофармакологов (Wasson, 1968;
Маккена, 1995; Джейсм, Торп, 1997). Причем, потребление мухоморов обязательно связывают с сибирским шаманизмом, находя многочисленные параллели шаманской психоделии в грибных церемониях древних и современных народов мира. Но так ли это на самом деле, были ли столь широко распространены в Сибири галлюциногенные грибы; сколь прочны связи между сибирским шаманизмом и психотропными свойствами мухоморов; и как вообще использовали наркотические средства сибирские шаманы? Попыткой разобраться в этих в этих вопросах является данная статья.
Что курили шаманы 1000 лет назад, чтобы пообщаться с духами и увидеть будущее
Исследователи обнаружили древнее место захоронения Куэва-дель-Чилено в 2008 году, высоко в Андах в Боливии. Рядом с курганом они нашли небольшую кожаную сумку с необычным набором для «желающего пообщаться с духами»: костяные шпатели для измельчения семян, деревянные таблички, инкрустированные драгоценными камнями, для дробления семян и перетирания растений, деревянную трубку с вырезанными на ней фигурами, предназначенную для вдыхания измельченных семян, и маленький мешочек из трех сшитых вместе лисьих морд.
Место силы.
Радиоуглеродная датировка установила возраст находки — 905 – 1170 г.г. Но только в этом году ученые исследовали содержимое мешочка, сделанного из лис. Казалось бы, что там можно исследовать, ведь за века все распалось в пыль. Но исследователи сумели сделать соскоб этого порошка из внутренней части мешочка и подвергли его анализу. Обнаружилось, что это самая разнообразная смесь психотропных веществ, когда-либо найденных в Южной Америке. Было идентифицировано, по крайней мере, пять различных веществ: кокаин, бензоилекгонин, буфотенин, гармин и диметилтриптамин (ДМТ), а также, возможно, псилоцин (соединение, содержащееся в некоторых грибах).
Самый настоящий шаман.
Мешочек, вероятно, использовался местными специалистами по ритуалам – шаманами, которые выступали в качестве посредников между миром людей и сверхъестественным. Они входили в состояние измененного сознания для общения с божествами и предками. У шаманов были великолепные познания о растениях и о том, как использовать их в качестве «механизмов взаимодействия со сверхъестественными существами».
На пути к неизведанному.
Интересно, что некоторые из химических веществ, найденных в сумке, не встречаются в регионе, где была сделана находка. Поэтому кем бы ни был любитель «пообщаться с духами», ему явно приходилось путешествовать на большие расстояния, или же в то время была неплохо налажена торговля. Также интригует то, что гармин и ДМТ являются двумя основными ингредиентами аяуаски, известного среди индейцев, живущих в южноамериканских тропических лесах, психоделического «волшебного зелья». Нахождение этих двух ингредиентов в порошкообразной форме позволяет предположить, что люди, возможно, перетирали и вдыхали эти два химиката еще до того, как начали варить из них аяуаску.
Та самая волшебная смесь.
Исследователи предположили, что эта специфическая смесь, возможно, была уникальной для этого региона, и, возможно, даже именно для этого шамана. Ведь может быть так, что шаман специально отбирал растения не только из-за их эффектов, но и из-за того, как они взаимодействуют друг с другом. Это открытие подтверждает, что люди в прошлом обладали обширными знаниями о растениях и их потенциальном использовании, а также искали разнообразные их сочетания, чтобы получить лекарственные и психоактивные свойства.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Правда ли, что шаманы – алкоголики
Бытует мнение, что шаманы перед и даже во время сеанса употребляют всяческие психоактивные вещества, ибо без них не могут впустить в себя духов. Не могу сказать, что это утверждение не имеет под собой совершенно никакой основы.
Сегодня я постараюсь дать моим читателям некоторую ясность в этом вопросе. Дело в том, что наши предки действительно использовали и очень часто различные вещества, изменяющие сознание. В монголо-бурятском шаманизме это была не только “огненная вода”, но и различные грибы, а также травы.
Но нужно это было далеко не всем и не всегда. Чаще всего использовали и используют водку шаманы в случае, если предстоит контакт с духами грубой, низкой вибрации, которые помогают решать некоторые специфические вопросы, иногда очень далекие от традиционных представлений человека о нравственности.
Такие духи невероятно сильны и очень любят поиграть с разумом шамана, а иногда могут его полностью захватить в свое распоряжение для глумления над людьми.
Однако, опытные шаманы понимают, что частое соприкосновение с такими духами и употребление алкоголя – это очень опасный путь, который может привести к алкоголизму и потере разума.
Голодные духи очень сильно привязаны к запаху алкоголя и питаются энергией пьяных людей. Отсюда и непреодолимая тяга пить у алкоголиков. Если шаман лечит человека, попавшего в зависимость от алкоголя и подталкиваемого духами пить снова и снова, он может употребить алкоголь, чтобы приманить этих заблудших духов и вывести их в другое русло.
Бывает и так, что шаман пьет, потому что боится духов, испытывает страх перед ними каждый сеанс, но на этом я не стану останавливаться подробно, поскольку такие шаманы очень быстро теряют свое предназначение и силу, самоустраняясь из мира духов.
Так что, на сегодняшний день разговоры о том, что шаманы абсолютно все алкоголики уже не актуальны. Те же, которые пьют, быстро теряют свою силу и их наказывают духи. Знайте, что если сеанс проводит пьяный шаман, нужно бежать от него со всех ног. Так же, как и от того, который требует плату за свои услуги только деньгами.
Но об этом в другой раз.
Спасибо всем, кто читает мой журнал! Предлагайте интересные вам темы и я постараюсь их осветить.
⊗⊕⊗⊕⊗⊕⊗⊕⊗
В течение всей зимы они были вынуждены мигрировать, преодолевая на оленях значительные расстояния. Пастухи уделяли большое внимание своим животным, проявляя заботу о корме и пополнении потомства .
Несмотря на все отличия в экономическом укладе народов уральской языковой группы, большинство племен использовало для достижения измененных состояний сознания галлюциногенные свойства грибов Amanita muscaria, более известный как мухомор.
Фото начало 20 века. На фото запечатлены народность камчадалы. Шаман со своей семьей. На заднем фоне можно увидеть казака в фуражке.
∴♦∴♦∴♦∴♦∴
Этот гриб, имеющий более пятидесяти разновидностей, встречается на всех континентах, исключая Южную Америку и Австралию, и образует симбиоз с березой и елью. Известный миколог Р. Гордон Вэссон (вместе со своей женой) активно обсуждал употребление этого растения не только жителями Сибири, но и древними индусами, загадочная «сома» которых, скорее всего, была обычным мухомором.
Первые упоминания об употреблении и звагадочные свойства грибов Amanita muscaria стали появляться в XVII веке. В значительной степени они отражали процессы перемен в культуре, вызванные русификацией сибирских аборигенов.
Шаман, будучи посредником между людьми и Духами природы пел песню, стучал в бубен. Доходя то экстаза после употребления Amanita muscaria.
♦∴♦∴♦∴♦∴
До того как шаман вводил соплеменника в транс, тот часто употреблял грибы. Большинство сведений о мухоморе, по сути дела, дают нам представление о традиционных шаманских концепциях, значительная часть которых присуща именно коренным народам Сибири.
Забавный момент в процессе употребления грибов – использование мочи для достижения эффекта опьянения. Например, коряки опытным путем обнаружили, что галлюциногенные свойства грибов проявляются в мужской урине.
Мужчина, выходя из жилища, «облегчался» в специально подготовленную деревянную емкость, в которой находились грибы.
Алкоголь и шаманизм
В бурят-монгольском шаманизме, например, водка используется, как обрядовый напиток наряду с чаем или молоком. Существуют даже специфические способы гадания на бутылке водки. На эту тему можно почитать “Зов шамана” Сарангэрэл. Используется кстати водка, как и шаманами, так и в бытовых ритуальных действиях – например, проезжая мимо обо, буряты достают не чай, или молоко, а именно бутылку водки. Но, разумеется, акцент делается не на распитие напитка и жертвы духам приносят довольно таки щедрой рукой. (-:
С этим все понятно – напиток ценится повсеместно и он прозрачен, что символизирует чистоту (“цветные” напитки приветствуются далеко не везде, хотя, к примеру в северной традиции принято ставить для богов темное пиво). А значит – хорошая жертва духам.
Впрочем, я не встречал нигде указаний на то, что употребление спиртных напитков положительно сказывается на результатах шаманства. Читал где-то о сибирских шаманах, которые в перерывах между ритуалами пропускают энное количество водки, но, в целом же, считается, что шаманить в нетрезвом виде – оскорбительно для духов. Сам же я считаю, что алкоголь и шаманство – совместимы. Но принятие алкоголя во время камлания (простого ли, сложного ли) – нет. Ибо как ни крути, а алкоголь замутняет сознание.
Переходя ко второй части вопроса –
я отказался от алкоголя тогда, когда перестал понимать для чего этот самый алкоголь вообще может быть нужен. (-: Точнее, мне как-то спонтанно удалось признать, что причин для распития, в общем-то, никаких и нету и, что для меня это явление в жизни совершенно лишнее.
Галлюциногены в шаманской практике
В таежных районах Сибири мухомор, кажется, был единственным широко известным наркотиком, что может объясняться ограниченностью растительных ресурсов. В областях с более разнообразной и богатой флорой, где более обширный ассортимент растений, содержащих психотропные и галлюциногенные вещества, растительные наркотики применялись чаще.
Самые разнообразные наркотические средства использовались народами Дальнего Востока. В народной медицине и в качестве опьяняющих препаратов здесь составы из корня женьшеня, борщевика сладкого, листьев багульника, веток можжевельника и некоторых других.
По сравнению с мухомором это довольно слабые наркотики, не вызывающие сильной интоксикации или галлюциногенных реакций. Чаще всего их употребление требует тщательного, нередко фармакологически сложного приготовления или сочетания нескольких компонентов.
Чаще всего использование их также связывают с шаманскими практиками. Так нивхские шаманы обязательно практиковали перед и во время обрядов сжигание багульника (ledum palustrel, ledum hypoleucum). Специальный дымокур для этого был неизменным атрибутом шамана наряду с поясом, костюмом и бубном (Отина, 1994, с. 102).
Шаманы удэгейцев, ульчей, нанайцев и орочей также использовали багульник во время камланий. Заготовленные заранее сушеные листья они бросали в очаг или на раскаленную сковородку (Брехман, Сем,1970, с. 18: Подмаскин, 1998, с. 57) . Дым воздействовал на психику самого шамана, создавал в закрытом помещении благоприятную среду для проведения сеанса общения с духами, способствуя наступлению массового гипноза присутствующих и шаманского транса.
У айнов перед камланием в горячую золу помещали ветки ели, лиственницы, дикого чеснока и растения с местным названием нутя. Последнее является слабым растительным наркотиком. Тлея, эти растения источали ароматный запах, дым видимо являлся слабым транквилизатором.
Шаман перед камланием пил соленую морскую воду, где вымачивались ветки ели и нутя. Наркотический сок растения помогал шаману достичь состояния измененного сознания. В ходе сеанса шаман еще два или три раза выпивал эту жидкость, постоянно поддерживая наркотическое опьянение организма (Спеваковский, 1988, с. 168).
Включенность психитропных и галлюциногенных препаратов в контекст обряда, по-видимому, является доминантной чертой культуры потребления их у народов Дальнего Востока. Наркотический транс и галлюциногенный контакт с миром духов были, судя по всему, основой пищевого использования этих растений. Но на Дальнем Востоке также не было развитого шаманизма, а скорее зафиксирована его ранняя форма.
В последовательной смене магического и шаманского при достижении транса можно проследить определенную тенденцию: чем сильнее наркотик, тем меньшую роль играет шаманский транс сам по себе; чем слабее наркотик, тем большее значение приобретает техника контролируемого транса.
В крайних случаях последний приобретает символическое значение, прямой эффект практически не используется. Это становится достаточно хорошо заметно, если рассмотреть использование в лечебной и ритуально-обрядовой практике растений, содержащих наркотические вещества в очень незначительных количествах.
Одним из таких растений является можжевельник (Juniperus L.). Его использовали и используют ныне многие народы в Сибири, причем достаточно однообразно. Дымом можжевельника окуривают. Приятный аромат сгорающего растения, оказывающий расслабляющее и успокаивающее действие на человека, у многих народов Сибири считался очистительным, губительно действующим на злых духов.
Так, например, при лечении душевнобольных у нивхов их окуривали дымом от веток можжевельника (Отина, 1994, с. 98). При этом действие дыма осмысливалось не как наркотическое (магическое), а как священное (символическое). Не духи владели растением, а растение через дым влияло на духов, отгоняя их от пациентов, своей собственной природной силой.
Окуривание дымом можжевельника особенно распространено в Южной Сибири. В Туве можжевельник (артыш) является обязательным компонентом ритуально-обрядовой практики. Любое лечение начинается с обряда окуривания — очищения от нечисти. Вообще, любое место, где могут оказаться недобрые силы, обязательно окуривается.
Особенно характерно это проявляется в погребально-поминальной обрядности. Так, после похорон юрту обязательно окуривали, во время поминальной встречи родственников с душой умершего шаман обязательно зажигал курительницу с можжевельником (сан) (Дьяконова, 1975, с.49, 60).
В работах, посвященных анализу шаманского реквизита в Туве, обычно большое внимание уделяется костюму, бубну, зеркалу и изображениям духов, артышу значение, как правило, не придается. (Кенин-Лопсан, 1987, с.43–77). Тем не менее, лампада с порошком сухих веточек можжевельника или сами подсушенные веточки являются одним из важнейших атрибутов тувинских шаманов.
Использование можжевельника в практике тувинских шаманов мне приходилось видеть неоднократно. Шаманский сеанс обычно начинается с окуривания артышем. Шаман зажигает лампаду или поджигает веточку и очищает, прежде всего, себя и инструменты. Делает он это обычно в определенной последовательности обводя лампадой вокруг предмета 3 или 9 раз по солнцу: сначала колотушка, потом головной убор, который сразу после этого надевается на голову, затем бубен, и, наконец, сам очищается, проводя ногами над тлеюшим артышем — три раза левой ногой, затем также правой и снова левой два раза.
Клиента перед обрядом тоже очищают, проводя круги по солнцу вокруг лица и сложенных перед ним рук. Если проводится большой обряд, священным дымом очищают подобным образом всех присутствующих. При этом, во время обряда можжевельник постоянно должен тлеть, чтобы он не потух, следит либо сам шаман, либо помощник, выбранный из числа присутствующих.
Старший тувинский шаман Сайлык-оол Канчыыр-оол сообщил мне любопытную деталь. Артыш должен гореть постоянно только в помещении, на открытом воздухе это не обязательно. Видимо, ранее дым можжевельника более активно использовали для контакта с миром духов.
Мне неоднократно приходилось находиться в помещениях, где курится можжевельник, и испытать на себе его дурманящее влияние. При длительном нахождении в таком помещении, а шаманские обряды как правило длятся несколько часов, наркотический эффект этого дыма может быть очень сильным.
Сейчас шаманы используют можжевельник, не задумываясь над его наркотическими свойствами, для них он превратился в символическую природную силу, не персонифицируемую в конкретных образах. В представлении тувинских шаманов артыш помогает контакту с духами, также как такие абстрактные неперсонифицированные понятия как ум, свет, звук, чистота.
Подобную основу имеют представления о слабонаркотических средствах у других народов Южной Сибири. Хакасы также проводили обряд окуривания перед любым лечением и считали дым можжевельника (арчын) очищающим. Хотя гораздо шире среди них было распространено окуривание богородской травой (ирбен) (Thymus vulgaris), наркотическое действие которой похоже на описанные. Окуривая больного лекарь произносил:
«Окурившись богородской травой из горы Сумеру,
Пусть человек очистится от злых сил!
Пусть дьяволы вернутся в свой мир!» (Бутанаев, 1998, с.240).
Карьерный рост
О чудесных свойствах лавра мы уже писали. В частности мы говорили о его полезных свойствах, а также о том, каким образом данное растение применялось в магии.
Самое время продолжить тему и сказать о том, что если вы давно думаете о том, как вам продвинуться по карьерной лестнице, то пришла пора обратиться за помощью к лавру.
Листьями именно этого растения были украшены головы победителей в Древней Греции, и это не случайно. Лавр всегда ассоциировался прежде всего именно с победой. Чтобы получить движение вперёд, нужно в северной части квартиры (дома), где вы живёте разместить листья вышеуказанного растения. Листочки должны быть один к одному: гладкие и красивые, насыщенного цвета и аромата.
Поднимаем плохое настроение
Сегодня уже никого не удивишь тем, что с деревьями можно обниматься. Данные объятия приносят не просто позитивный настрой, но и явное облегчение. Главное знать, к какому дереву с какой потребностью отправляться. Например, многие хвойные деревья способны, словно пылесос, вытащить из человека негатив.
Вот такие незамысловатые секреты, которые знает всякий шаман, их можно взять себе на вооружение. Если что-то идёт не так, то тут же, вспомнив, выполнять советы шамана, глядишь – пройдёт совсем немного времени, как всё действительно улучшиться.
Поиск археологических свидетельств в сибири
Идея о существовании в древности грибных церемоний почти параллельно появилась в Сибири у археологов — исследователей первобытного искусства. В 1971 г. Н. Н. Диков, опубликовал наскальные изображения Пегтымеля на Чукотке, датированных в пределах I тыс. до н.э. — I тыс. н.э., часть которых содержала «грибные» сюжеты: антропоморфные фигуры в грибовидных шляпах и предметы, похожие на грибы.
Автор интерпретировал их как человеко-мухоморы и мухоморы, находя подтверждение существования специфических грибных церемоний древности, прежде всего, в этнографических параллелях из наркотических сеансов народов крайнего северо-востока Азии [Диков, 1971; 1979] (158–159).
Вслед за Н. Н. Диковым, в этом же ключе трактовала антропоморфные изображения в широких «грибовидных» шляпах в петроглифах Саянского каньона Енисея М. А. Дэвлет, связывая их с культом ядовитых грибов в Сибири. Датировка этих изображений также очень широка — II — I тыс. до н.э.
(Дэвлет, 1975, 1976). Несмотря на отсутствие сколь бы то ни было серьезных аргументов, гипотеза нашла авторитетных сторонников. А. А. Формозов предложил связать эти изображения с получением знаменитого опьяняющего напитка сомы, широко известного в Азии (Формозов, 1973, с.264 — 265).
В этом месте археологическая и мифологическая линии исследований окончательно сомкнулись. Наиболее развернуто обе представлены в книге Г.М. Бонгард-Левина и Э. А. Грантовского «От Скифии до Индии». Ссылаясь на мнение Р. Г. Уоссона, авторы также рассматривали мухомор как одно из вероятных растений, из которого могли готовить сому древние индоиранцы и даже выстроили изящную концепцию о существовании в религиозной традиции индоиранских народов «совокупности целого ряда существенных особенностей именно северного шаманизма» (Бонгард-Левин, Грантовский, 1983, с.119–121).
Особый интерес вызывает тот факт, что идея, рожденная исследователями мифологии, рикошетом вернулась к ним же от археологов. Так Е. М. Мелетинский, приводя мифологический сюжет о мухоморных девушках у ительменов, ищет подтверждения в петроглифах Пегтымеля (Мелетинский, 1988).
Авторитет выше названных исследователей столь высок, а гипотеза так масштабна и выразительна, к тому же подтверждается этнографическими аналогиями, подтверждающими широчайшую эрудицию авторов, что следующее поколение археологов, похоже, отбросило всякие сомнения.
В дальневосточной археологии появилась тенденция интерпретировать все похожие на грибы предметы именно как мухоморы и связывать их с культами галлюциногенных растений, ссылаясь на признанные авторитеты и приводя самые широкие аналогии их применения у народов Африки, Азии и Америки. Так М. А.
Кирьяк видит изображения грибов в графике на камнях из археологических памятников западной Чукотки (Кирьяк, 1998, С. 106–109, рис. 1, 2); А. Г. Гарковик в глиняном предмете из поселения Евстафий-4 в Приморье (Гарковик, 1988, с. 50–54, рис. 1). Неоспоримым достоинством этих работ являются достаточно точные датировки: в первом случае радиоуглеродная дата — 2500 л.н., а во втором по датировке культурного слоя — вторая половина — конец III тыс. до н.э.
Последняя дата является самой ранней, но и глиняный предмет, представленный как фрагмент шляпки фигурки мухомора, имеет лишь отдаленное сходство с прототипом. Это же касается, кстати, и остальных изображений. Квинтэссенция грибных изысканий исследователей древнего искусства стал раздел в книге М. А.
Кирьяк (Диковой) (Кирьяк, 2000). Здесь, как и в других подобного рода работах, приводятся многочисленные ссылки на предшественников, часто находя грибы даже в трудах, авторы которых о них не подозревали (Окладников, 1976; Окладников, Запорожская, 1969, 1972;
Тиваненко, 1990), бессистемно излагаются грибные мифологемы из работ В. Н. Топорова (Топоров, 1987), которые в интерпретации не только не подтверждают археологические сюжеты, но часто противоречат им, обязательные сноски на Р. Г. Уоссона, качество которых не оставляет сомнений в том, что они переписаны у М. А.
В ряду попыток археологов интерпретировать предметы грибовидной формы особняком стоит гипотеза новосибирского исследователя А. П. Бородовского, который нашел более рациональный способ объяснения назначения пяти глиняных изделий, обнаруженных в памятниках большереченской культуры раннего железного века.
Он считает их наковаленками, использовавшимися в керамическом производстве для заглаживания стенок сосудов. В отличие от коллег, в подтверждение А. П. Бородовский приводит не умозрительные мнения и далекие аналогии, а экспериментальные данные, результаты которых вполне осязаемы.
Хотя как раз «грибовидность» этих материалов менее всего вызывает сомнения, так как это действительно похожие на грибы предметы: у них выпуклая или уплощенная с висящими краями шляпка на короткой ножке с отверстием, на внутренней стороне шляпки небольшие (совершенно нефункциональные) отверстия.
В целом, именно эти предметы из всех выше упомянутых больше всего похожи на мухоморы. Кстати, и обстоятельства их обнаружения тоже менее всего подходят для их функциональной интерпретации. Четыре из пяти наковаленок обнаружены в погребениях, причем, все — в мужских (Троицкая, Бородовский, 1994, с.
119, 121, 126), хотя гончарством в сообществах, где ведущую роль в хозяйстве играло скотоводство, скорее всего, должны были заниматься женщины. К тому же, одна наковаленка найдена вместе с каменной курильницей, кусочками мела и бронзовым зеркалом — этаким магико-ритуальным комплексом (Троицкая, Бородовский, 1994, с. 121).
Нужно отметить, что в связи с последним обстоятельством Т. Н. Троицкая — автор раскопок памятников — ранее считала грибовидные предметы большереченцев ритуальными. Принимая во внимание гипотезу А. П. Бородовского, приходится констатировать, что вопрос о том, являются ли грибовидные фигуры мухоморами, даже для археологов пока остается весьма спорным.
Работы отечественных петроглифистов в целом создали достаточно полную картину распространения грибных культов в Азии, как во времени, так и в пространстве. Если их гипотеза верна, то на северо-востоке Азии начали употреблять мухоморы еще в конце III тысячелетия до н.э. и, традиция эта не прерывалась до этнографической современности.
Учитывая находки в Саянском каньоне, ареал распространения галлюциногенных мухоморов в древности значительно расширяется по сравнению с нашим временем, включает в себя Южную Сибирь и смыкается с Центральноазиатскими культами грибов, из которых получали знаменитую сому.
В таком случае, может с равной вероятностью оказаться, что представления северных народов о мухоморах являются производными от центрально- и южноазиатских, и появились в таежной зоне извне; либо наоборот, пришли в эти районы с севера. Здесь правда есть существенные возражения.
Во-первых, пространство в древности являлось серьезным препятствием для культурных контактов, к тому же в этнографическое время потребление мухоморов нигде кроме таежных зон Азии неизвестно, а мухоморы с галлюциногенными свойствами произрастают только в определенных районах, это подтвердили эксперименты современных этнофармакологов и визионеров.
Во-вторых, даже если видеть в наскальных фигурах грибы, то это вовсе не обязательно должны быть мухоморы. Вообще связь между грибовидными изображениями и мухоморами во всех работах проводится через северные этнографические аналогии, причем опять таки обязательно связывается с шаманизмом.
«В литературе по этнографии народов Сибири и Дальнего Востока существует обширная информация об употреблении мухоморов (или напитка из него) [2] шаманами для достижения состояния экстаза, при котором открывается „второе видение“» (Кирьяк, 2000), — вот типичное представление археологов о сути проблемы.
Потребление мухомора у народов севера сибири
Традиция потребления мухоморов (Аmanita muscaria) хорошо известна у народов северо-востока Сибири. В. Г. Богораз считал, что одурманивающие и возбуждающие свойства мухомора были открыты «туземцами Северо-Восточной Азии» (Богораз, 1991, с.139). В 1787 г. один из членов северо-восточной географической экспедиции наблюдал ее у ительменов:
«…вместо вина употребляют грибы красные, называемые мухоморами, с которых бывают пьяны или лучше сказать бешены до крайности, кой же не потчеваны мухомором, может, по неимению оных, те стараются пить урину от взбесившихся, и от того еще больше бешены, нежели первые» (Дневная мемория…с. 170).
Известно, что потребление мухоморов особенно широко было распространено среди коряков, использовали их также южные тихоокеанские чукчи и группы южных ительменов. Однако и здесь потребление этих грибов в этнографическое время было ограничено тем, что психотропными свойствами обладали далеко не все виды мухомора, к тому же произрастают они только в таежных областях и могут добываться в крайне ограниченных количествах.
Но об опьяняющих способностях этих грибов знали практически все обитатели северо-востока Сибири. Даже те группы, которые сами не использовали мухомор, собирали его для продажи своим соседям — тундровым оленеводам. Чукчи использовали мухомор чаще всего в сушеном виде.
Грибы заготавливали впрок, высушивая и нанизывая по три штуки на нитку. При употреблении отрывали маленькие кусочки, тщательно пережевывали и глотали, запивая водой. У коряков был распространен обычай, когда женщина разжевывает гриб и отдает мужчине проглотить жвачку (Богораз, 1991, с. 139–140).
Судя по всему, до прихода русских наркотические свойства мухоморов были широко известны не только народам северо-восточной Сибири. Есть сведения, что их употребляли якуты, юкагиры и обские угры. Причем в Западной Сибири мухоморы ели сырыми или пили отвар из сушеных грибов. Описание потребления и произведенного наркотиком эффекта у хантов приводит И. Г. Георги:
«Мухоморами упиваются и многие другие сибирские народы, а особливо, живущие около Нарыма остяки. Когда кто съест за одним разом свежий мухомор, или выпьет увар, с трех оных, высушенных, то после сего приему, становится сперва говорлив, а потом делается, из подоволи, так резов, что поет, скачет, восклицает, слагает любовныя, охотничья и богатырския песни, показывает необыкновенную силу и проч., а после ничего не помнит. Проводя в таком состоянии от 12 до 16 часов, на последок засыпает; а как проснется, то от сильного напряжения сил, походит на прибитого, но в голове не чувствует такой тягости, когда вином напивается, а и после не бывает ему от того ни какого вреда» (Георги, ч. I, с. 72).
Приведенная цитата дает довольно точное описание наркотического состояния, вызванного приемом алкалоидов — самых распространенных растительных наркотиков.
В состав мухомора красного входят два алкалоида — мускарин и микоатропин. Наиболее сильнодействующим является первый. Он относится к чрезвычайно сильным ядам. Потребление человеком одновременно 0,005 грамм может вызвать самые тяжелые последствия, вплоть до летального исхода.
Как и другие алкалоиды, его можно использовать в качестве стимулирующего средства только в небольших дозах, не являющихся токсичными. Однако мускарин не вызывает галлюциногенного эффекта, предполагают, что на мозг действует микоатропин (грибной атропин или мускаридин)
Народы Сибири, судя по приведенным выше примерам, достаточно хорошо знали «среднюю» дозу — три гриба. Но величина дозы обычно варьировалась в зависимости от общего физического состояния организма, длительности потребления, интервала между приемами. Молодежь употребляла грибы в небольших количествах, постепенно доза увеличивалась, интервал между приемами сокращался, повторить опьянение сразу после наркотического сна можно было самой малой дозой. В. Г.
Богораз подробно описал три стадии опьянения мухомором у чукчей, которые могли наступать по отдельности или последовательно в течение одного приема. На первой стадии (характерной для молодых) наступает приятное возбуждение, беспричинная шумная веселость, развивается ловкость и физическая сила.
На второй стадии (часто у стариков) появляются галлюциногенные реакции, люди слышат голоса, видят духов, вся окружающая реальность для них приобретает иное измерение, предметы кажутся непомерно большими, но они все еще осознают себя и нормально реагируют на привычные бытовые явления, могут осмысленно отвечать на вопросы.
Третья стадия — самая тяжелая — человек входит в состояние измененного сознания, он полностью теряет связь с окружающей реальностью, находится в иллюзорном мире духов и под властью их, но он долгое время активен, передвигается и говорит, после чего наступает тяжелый наркотических сон (Богораз, 1991, с.140–141).
Но все приведенные выше свидетельства отнюдь не связаны с шаманскими практиками, здесь речь идет скорее о бытовой наркомании. Как и все наркотические средства, мухомор вызывал типичную интоксикацию, от приема внутрь возникала зависимость организма от алкалоидов.
Привычка к мухоморам была очень сильной, при отсутствии грибов, любители пили собственную мочу, или мочу недавно наевшегося человека, в некоторых случаях даже мочу оленей, пасущихся в грибных местах. Мускарин и микоатропин почти не расщепляются в организме и выводятся из него в растворенном виде, поэтому моча оставалась практически столь же токсичной, как и сами грибы.
Об этом сибирские народы тоже очень хорошо осведомлены. Видимо, их знания о свойствах мухоморов появились в результате пищевых экспериментов и развивались в соответствии с практическим опытом их употребления. Во всяком случае, знания о дозировке и правилах потребления у народов севера уже в XVIII в. были устойчивыми.
Это само по себе наводит на мысль, что потребление грибов должно было пройти определенный этап тестирования, на протяжении которого вырабатывались рецептуры и нормативы. Если учесть, что галлюциногенные мухоморы растут не везде, и их психоактивность варьируется в зависимости от ежегодных климатических изменений, приходится констатировать, что этот этап должен быть довольно длительным.
«Служивому Василию Пашкову, который часто в Верхнем Камчатском и в Большерецком на заказе бывал, велел мухомор у себя яйца роздавить, который, послушав его дни в три и умер. Обретающемуся при мне толмачю Михайлу Лепехину, которого не в знатье мухомором поили, велел он брюхо у себя перерезать…» (Крашенинников, 1949, с. 694–695).
Естественно, что мухомор воздействовал на психику и вызывал в некоторых случаях галлюциногенные реакции, обеспечивая тем самым контакт с миром духов. Выводя потребителя в область сакрального, мухомор сам по себе приобретал магическую силу. Здесь границу между сакральным и профанным следует, видимо, искать в мотивации потребления.
Судя по приведенным описаниям, массовое использование этих грибов отнюдь не ставило целью магическое перемещение, скорее цель сугубо прозаическая. Как известно, потребление наркотиков приводит к возбуждению, стимулирует центральную нервную систему, вызывает состояние эйфории.
В результате коркового торможения угнетается деятельность коры больших полушарий головного мозга, тормозится активное мышление, память, ситуационные эмоции, но при этом повышается возбудимость центров положительных эмоций (радости). В большинстве случае именно последнее и привлекательно для наркомана.
Чистим своё жилище
Не так давно наша коллега рассказала о визите некой дамы, после ухода которой в квартире ощущалась грязь, но грязь не та о которой сейчас подумало большинство их вас, а грязь энергетическая. Человек был настолько негативен и зол, что все её слова и рассказы буквально висели в воздухе и смердели.
Гостья ушла, а её зловонный шлейф остался. В подобных ситуациях (и не только в них) нужно немедленно делать чистку помещения. В противном случае вам гарантировано не просто плохое настроение, но ещё и всевозможные недомогания, которые могут появиться на уровне физического тела. Конечно, помещение можно окуривать, о том, как это делается мы также уже писали.
А можно просто помыть пол с настоем травы. Для этой цели вам понадобится настой полыни. Приготовить его очень просто: на один стакан кипятка – три столовых ложки травы. После того, как става настоялась, процеживаем её и выливаем в ведро с водой, после чего моем пол. Кода пол помыт, воду выливаем прочь (желательно на пределы квартиры).
Заключение
Исходя из вышеизложенной гипотезы, представления у народов Сибири о мухоморах как о могучих духах, их связи с нижним миром и о возможности вступления в контакт с ними и через них с миром духов вообще, посредством поедания грибов, скорее всего, являются сугубо архетипическими, сложившимися в глубокой древности в результате пищевого или фармакологического тестирования, развития магических практик и визионерских экспериментов в ходе ритуально-обрядовой деятельности дошаманского уровня.
Тогда о фигурах грибов среди археологических находок (если это конечно грибы), можно говорить только в контексте магических обрядов, где, кстати, возможны коллективный прием галлюциногенов и совместные танцы, которые многим хочется видеть в наскальных изображениях.
Но в таком случае, если и можно всерьез связывать традицию ритуального потребления мухоморов с пресловутой сомой (в чем я лично очень сомневаюсь), то уж никак не через шаманизм, в котором применению наркотиков отводится символическое значение. Ведь, при ближайшем рассмотрении мухомор гриб не шаманский, а магический.
ЛИТЕРАТУРА
- Karjalainen K. F. Die Religion der Jugra — Volkern. Helsinki, 1927. Vol. III.
- Lehtisalo T. Entwurf einer Mythologie der Jurak-Samojeden // Memoires de la Societe Finno — Ougrienne. Helsinki, 1927. Vol. 53.
- Levi-Strauss C. Les champignons dans la culture // L`Homme. 1970 N. 10. P. 5–16.
- Wasson R. G. Soma: Divine Mushroom of Immortality. — The Hague, Mouton, 1968. — 380 p.
- Wasson R. G., Wasson V. P. Mushrooms, Russia, and Нistory. — New York, Pantheon Books, 1957. 2 v. — 432 p.
- Астахова В. Г. Загадки ядовитых растений. М.: Лесная промышленность, 1977. Ч. 1. Ядовитые растения.
- Богораз В. Г. Материальная культура чукчей. М.: Наука. 1991. — 224 с.
- Богораз-Тан В. Г. Чукчи. Ч. II. Религия. Л.: Изд-во главсевморпути. 1939. — 208 с.
- Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. М.: Мысль. 1983. — 206 с.
- Брехман И. И., Сем Ю. А. Этнофармакологическое исследование некоторых психоактивных средств мадых народов Сибири и Дальнего Востока // Лекарственные средства Дальнего Востока. Хабаровск, 1970. Вып. 10. С. 16–19.
- Бутанаев В. Я. Этническая культура хакасов. Абакан: Изд-во хакасс. гос. ун-та. 1998. — 352 с.
- Гарковик А. В. Предметы мелкой пластики как отражение некоторых сторон духовной жизни древних обществ // Мир древних образов на Дальнем Востоке. Тихоокеанская археология. Вып.10. Владивосток: Изд-во ДВГУ. 1998. С. 49–58. Рис. 1;5.
- Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. Спб, 1799. Ч.- 1–4.
- Джеймс П., Торп Н. Древние изобретения. Минск: Попурри. 1997. — 768 с.
- Диков Н. Н. Древние культуры Северо-Восточной Азии. Азия на стыке с Америкой в древности. М.: Наука. 1979. — 352 с.
- Диков Н. Н. Наскальные загадки Древней Чукотки. Петроглифы Пегтымеля. М.: Наука, 1971.
- Дневная мемория геодезиста Ф.Елистратова от Тагальской крепости берегом по пенжинской губе до р. Пенжины в последовании под командою титулярного советника Баженова с 14-го сентября по 21-е число 1787 года // Этнографические материалы северо-восточной географической экспедиции 1785–1795 гг. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1978.
- Дэвлет М. А. Древние антропоморфные изображения из Саянского каньона Енисея // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск: Наука, 1975. С. 238–248.
- Дэвлет М. А. Пляшущие человечки // Природа, 1976. № 9. С. 115–123.
- Елизаренкова Т. Я., Топоров В. Н. Мифологические представления о грибах в связи с гипотезой о первоначальном зарактере сомы // Тезисы докладов IV летней школы по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1970. С. 40–46.
- Кирьяк М. А. Грибы в сюжетах западно-чукотской позднепалеолитической графики (памятники мобильного искцусства) // Мир древних образов на Дальнем Востоке. Тихоокеанская археология. Вып.10. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1998. С. 106–122.
- Кирьяк (Дикова) М. А. Древнее искусство севера Дальнего Востока (Каменный век). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2000. — 288 с.
- Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. М.,Л.: Изд-во Главсевморпути, 1949.
- Кулемзин В. Н., Лукина Н. В. Знакомьтесь: ханты. Новосибирск: Наука, 1992. — 136 с.
- Маккена Т. Пища богов. М.: Изд-во трансперсонального института. 1995. — 379 с.
- Мелетинский Е. М. Палеоазиатских народов мифология // Мифы народов Мира. М.,1988. Т. II. С. 274–278.
- Окладников А. П. Неолитические памятники Нижней Ангары (от Серово до Братска). Новосибирск: Наука, 1976. — 327 с.
- Окладников А. П., Запорожская В. Д. Петроглифы Забайкалья. Л.: Наука, 1969. Ч.I. — 217 с.
- Окладников А. П., Запорожская В. Д. Петроглифы Средней Лены. Л.: Наука, 1972. — 271 с.
- Патканов С. Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям. СПб., 1891.
- Подмаскин В. В. Использование лекарственных растений и животных удэгейцами // Биологические ресурсы восточной и Юго-восточной Азии и их использование. Владивосток: Наука, 1978. С. 54–60.
- Спеваковский А. Б. Духи, оборотни, демоны и божества айнов (религиозные воззрения в традиционном айнском обществе). М.: Наука, 1988. — 205 с.
- Тиваненко А. В. Древнее наскальное искусство Бурятии. Новосибирск: Наука, 1990. — 206 с.
- Топоров В. Н. Грибы // Мифы народов Мира. М.,1987. Т. I. С. 335–336.
- Троицкая Т. П., Бородовский А. П. Большереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск: Наука, 1994. -184 с.
- Формозов А. А. Новые книги о наскальных изображениях в СССР (обзор публикаций 1968–1972 гг.) // СА, 1973. № 3
- Чернецов В. Н. Вогульские сказки. Сборник фольклора народа манси. Л., 1935.
- Шатилов М. В. Остяко-самоеды и тунгусы Принарымского региона // Труды Томского краеведческого музея. Томск, 1927. Т. I.
- Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. М.: София, 1998. — 384 с.
ПРИМЕЧАНИЯ
- Наука о использовании грибов в культурах народов мира
- Несогласованность мн. и ед. числа — ошибка цитируемого автора.
- Здесь может быть преувеличение, доза свыше семи грибов крайне токсична и может привести к летальному исходу.
- Напомним, что современная наркомания не имеет ничего общего с использованием психотропов с традиционной культуре.